Форум » Роли в других театрах » МХТ им. Чехова спектакль "Преступление и наказание" » Ответить
МХТ им. Чехова спектакль "Преступление и наказание"
Marina: МХТ им. Чехова 114-ый сезон 2011-2012 Федор Достоевский Преступление и наказание Раскольников - Кирилл Плетнев Лужин - Эдуард Чекмазов, Алексей Агапов Порфирий - Фёдор Лавров , Михаил Пореченков Свидригайлов - Евгений Дятлов Марфа Петровна - Ирина Гордина Катерина Ивановна - Ксения Лаврова-Глинка, Наталья Рогожкина Дуня - Ксения Теплова, Паулина Андреева Соня - Яна Гладких, Мария Поезжаева Амалия Ивановна, Лизавета - Кристина Бабушкина Разумихин - Виктор Хориняк, Максим Блинов Доктор - Владимир Тимофеев Мармеладов - Сергей Сосновский Мещанин - Леонид Тимцуник (Сатирикон) Пульхерия Ивановна - Наталья Кочетова Священник - Юрий Кравец Режиссёр — Лев Эренбург Художник — Валерий Полуновский Художник по костюмам — Вера Курицина Художник по свету — Дамир Исмагилов Балетмейстер — Юрий Васильков Помощник режиссёра — Наталья Николаева Премьера (ориентировочно) - 13,14,15 марта 2012 на Малой сцене МХТ им. Чехова Предпремьерный показ 20.03.12
ZINA36: Вот такие листовки лежат теперь в открытом доступе в кассах МХТ. Можно свободно взять. Маша сегодня ездила за билетами на 2 мая и привезла их. Кстати, спектакли 1 и 2 мая тоже считаются премьерными. Как вам на листовке Евгений Дятлов- Свидригайлов? Раскольников- Кирилл Плетнев, Порфирий Петрович-Федор Лавров.
Marina: ZINA36 пишет: Как вам на листовке Евгений Дятлов- Свидригайлов? Самая выразительная фигура на этой рекламке - это Свидригайлов! Он и притягивает внимание в первую очередь, а Раскольников получился каким-то малоэмоциональным, Порфирий Петрович же выглядит умным, жестким, но противноватым! Свидригайлов здесь яркий, мужественный и весьма привлекательный!
ZINA36: Marina пишет: Свидригайлов здесь яркий, мужественный и весьма привлекательный! Яркий? Да, согласна. Мужественный? Скорей импозантный, т.е. внушительный, производящий впечатление своим видом, представительный. Привлекательный? Что-то притягивающее есть в его внешности. Еще я бы сказала, имея ввиду и игру актера, он какой-то настораживающий, неоднозначный. Собственно, таким и предстает Свидригайлов у Достоевского. Marina пишет: Раскольников получился каким-то малоэмоциональным Конечно, рядом с таким Свидригайловым Раскольников- Плетнев меркнет внешне. Но играет он очень эмоционально, с большим накалом. Marina пишет: Порфирий Петрович же выглядит умным, жестким, но противноватым! Вот это в самую точку!
Marina: ZINA36 пишет: Конечно, рядом с таким Свидригайловым Раскольников- Плетнев меркнет внешне. Но играет он очень эмоционально, с большим накалом. ZINA36 , обсуждаю только фотографию, игру актеров я не видела! Плетнев по-моему неплохой актер!
ZINA36: Marina , а я и написала про фото, т. е. внешнее впечатление, дополнив впечатлением от актерской игры.
Marina: Пишет Слава (_arlekin_) 2012-03-20 "Преступление и наказание" Ф.Достоевского в МХТ им. А.Чехова, реж. Лев Эренбург Выстроенный авансцене черный барьер, отгораживающий от зрителя желтое покрытие сцены, зная пристрастие Эренбурга к бассейнам, заставляет предполагать, что в спектакле будут плескаться и плавать, а нависающая перед началом представления над выгородкой полуразделанная мясная туша и тазик под ней внушают опасение, что плескаться могут и в крови - но тушу сразу уносят и с концами, а кое-какие брызги, конечно, полетят, но очень аккуратно. "Преступление" кажется на первый взгляд еще более сдержанным по эстетике и, говоря прямо, компромиссным для Льва Борисовича (по отношению к ожиданиям благонамеренной публики Художественного театра), чем "Васса Железнова", и туша-то - грубый, не способный никого шокировать муляж, и убийство разыгрывается за сценой, уходит Раскольников с топором, а возвращается с красными потеками на белой рубахе, и даже когда застрелится Свидригайлов, после хлопка на стене останется лишь блеклое, малоприметное бордовое пятно, а не живописно разбросанные мозги, как в эпизоде самоубийства Иванова из спектакля Небольшого драматического театра. Однако и по проблематике, и по структуре нынешняя премьера Эренбурга ближе к одной из самых радикальных и характерных его работ - к "На дне": "Преступление и наказание" строится как последовательность не всегда напрямую связанных сюжетной логикой эпизодов (приходится оправдываться подзаголовком в афише: "сцены по мотивам романа"), которые перемежаются музыкальными отбивками, а исполнители, на время выходя из образов, перемещаются и переставляют нехитрую меблировку. Хотя помимо собственных спектаклей Эренбурга его "Преступление и наказание" вызывает в памяти массу других хрестоматийных постановок по Достоевскому: здесь едят курицу, как в "Бесах" Додина, здесь Раскольников тащит на себе Мармеладова, подобно кресту, как таскают друг друга персонажи в "Идиоте" Някрошюса, наконец, Катерина Ивановна здесь карабкается вверх по застекленной решетке с отчаянным воплем "Я выше пойду!", как у Гинкаса в "К.И. из "Преступления" (вплоть до того, что именно этим моментом, "восхождением" К.И., Эренбург завершает свою версию "Преступления и наказания") - речь, понятно, идет не о заимствованиях, но и, за исключением, может, курицы, не о случайных совпадениях, а о неизбежном сближении приемов при общности подходов к осмыслению текста. Эренбург не пересказывает сюжет романа, но и в мистику не ударяется, для него Бог, о котором, конечно, много говорят достоевские герои, категория в значительной степени условная, а интересует его прежде всего человек и отношения между людьми. Спектакль открывается монологом Раскольникова, уже с бубновым тузом на спине, и в дальнейшем у Раскольникова еще будут монологические выходы - Кирилл Плетнев, имея за плечами превосходный опыт моноспектакля "Я - пулеметчик" по Клавдиеву в театре.Док, с трудной в чисто формальном плане задачей справляется отлично. Уже в первом монологе и задается главная тема: человек зачастую до того ничтожен, слаб и уродлив, что кроме отвращения ничего не вызывает - из этой объективной брезгливости к человеческой ущербности у Раскольникова и возникает замысел "преступления". Затем главный герой перешагивает барьер и следующие несколько сцен наблюдает из первого зрительского ряда: как Катерина Ивановна отправляет Соню на панель, как Лизавета Ивановна, кривобокая и едва способная членораздельно говорить, общается с одноногим воякой... - для спектаклей Эренбурга всегда характерна углубленная, доведенная порой до гротеска физиологическая и психическая ущербность персонажей. Даже Порфирий Петрович, спустив портки, садится за стол разбирать дела, а зад опускает в таз с горячей водой, геморой отпаривает. В "Преступлении и наказании" Эренбургу особенно важно обозначить, подчеркнуть телесную ущербность персонажей еще и для того, чтобы углубить основной драматургический конфликт инсценировки: неизбежное омерзение к убожеству, беспомощности, никчемности человека - и необходимость, тем не менее, через терпение, через прощение полюбить вот этих вот "черненьких", убогих, внешне бесконечно далеких от "образа и подобия Божьего" существ. Если в магнитогорской "Грозе" и в спектакля Небольшого драматического театра Эренбург мыслит в полном согласии с исполнителями, точнее, полностью подчиняет их единому режиссерскому замыслу, то в "Преступлении", во всяком случае пока, поскольку я смотрел первый прогон на зрителя (но то же самое и в "Вассе", кстати), целостного ансамбля нет. Одни характеры поданы ярко, выпукло, подробно, в традициях старой актерской школы (Мармеладов-Юрий Лахин, Порфирий-Федор Лавров), другие, наоборот, неярко, если не сказать бесцветно (Соня-Ксения Теплова, Дуня-Яна Гладких, Лужин-Алексей Агапов). Помимо Раскольникова-Плетнева, на первый план в этом ансамбле выходят двое, причем это менее всего было ожидаемо: Ксения Лаврова-Глинка в роли Катерины Ивановны и особенно Евгений Дятлов в образе Свидригайлова. Причем Дятлов, пожалуй, наиболее точно соответствует эстетике Эренбурга, хотя появляется всего лишь несколько раз и только во втором акте, даже отчасти, сознательно или нет, иронизирует вместе с режиссером над своим сложившимся имиджем сериального звездуна с гитарой - запевает, правда, а капелла. При не вполне органичном актерском ансамбле особое значение приобретают предметные образы-лейтмотивы, и в первую очередь, разумеется, топор, который с самого начала присутствует на сцене. Топором орудует Катерина Ивановна, когда возвращается Соня - в бессилии мачеха набрасывается на полено; холодное лезвие топора прикладывает к голове Раскольникова его мать; а Порфирий предлагает в отсутствие топора Раскольникову поколоть дрова ножом. Но топор - предмет отчасти бытовой, а вот нависающая на цепях над всей площадкой то вертикально, то горизонтально конструкция из металлической решетки, застекленная и с желтой краской на стеклах - это по не в финале карабкается Катерина Ивановна "выше" - чисто условно-символическое решение, как и черно-желтый колорит, в котором исполнена вся сценография постановки, включая нервно, болезненно мерцающий между эпизодами желтый свет. Единственным безусловно отвратительным действующим лицом спектакля оказывается лощеный, холеный и на вид вполне благообразный Лужин. Остальные, уродливые и жалкие, как будто бы заслуживают в своем безобразном убожестве сочувствия, и более того, симпатии, если не сказать - любви в высоком смысле слова. Но легко рассуждать теоретически, когда это уродство - плод художественной фантазии талантливого режиссера в сотворчестве с профессиональными артистами, и воспринимаешь его в контексте театрально-зрелищного мероприятия, предложенного престижным заведением, целевую аудиторию которого, по откровенному признанию худрука МХТ (и такая откровенность дорогого стоит, кроме шуток), составляют "люди здоровые и богатые", то есть, грубо говоря, лужины. Насколько этим Лужиным, в отличие от Лужина из романа Достоевского, легко проникнуться подобным пафосом - вопрос отдельный. Но на дневные прогоны публика ходит совсем другая, и бок о бок с вонючими бабками на преступление Раскольникова волей-неволей смотришь в несколько ином свете, не раз и не два еще подумаешь: поубивать всех этих старух - и дышалось бы легче. http://users.livejournal.com/_arlekin_/2235439.html Скажите,пожалуйста,одним словом: Вам понравился спектакль или нет? Или так: Вы порекомендуете идти на него Вашим знакомым? Не как критик,а как рядовой зритель. arlekin: мне слишком часто задают подобные вопросы - и я всегда на них отвечаю одинаково, наверное, вы просто случайно зашли в мой дневник могу только еще раз повторить: я стараюсь не судить о том, что вижу, слышу и читаю на уровне "нравится-не нравится" (за исключением совсем уж очевидных случаев - либо полное говно, либо настолько здорово, что не убавить не прибавить, новый спектакль Эренбурга - не такой случай), и уж тем более не даю рекомендаций, не зная, что именно человек ожидает увидеть: для кого-то МХАТ им. Горького - образец, а для кого-то и "Практика" - рутина скажу, что всем, с кем я общаюсь постоянно, я бы посоветовал так или иначе "Преступление и наказание" посмотреть - но с тем лишь, чтобы иметь на его счет собственное мнение. похоже, замечательную постановку Эренбурга ждет нелегкая судьба ну для меня, впрочем, не новость, что в Москве гораздо больше хороших спектаклей, чем зрителей, способных их по достоинству оценить скажу только, что "Преступление и наказание" - уже четвертая подряд "достойная" (по меньшей мере) премьера МХТ достойна ли публика таких премьер - вот вопрос
ОльгаНик: Цитата Слава (_arlekin_) : Но на дневные прогоны публика ходит совсем другая, и бок о бок с вонючими бабками на преступление Раскольникова волей-неволей смотришь в несколько ином свете, не раз и не два еще подумаешь: поубивать всех этих старух - и дышалось бы легче. иронизирует вместе с режиссером над своим сложившимся имиджем сериального звездуна с гитарой - запевает, правда, а капелла. Я не могу серьезно читать критику этого господина, позволяющего себе такие высказывания, противно.
Marina: ОльгаНик , признаюсь, что я последние фразы не дочитала (из-за экономии времени), а сама рецензия показалась интересной, автор явно видел те спектакли. о которых говорит, а этим не каждый может похвастаться! Удивляет, что в комментариях никто не возмутился этой фразой, а все благодарили за рецензию! Я согласна с Вами, порядочный человек так считать не может!
Tamara: Сегодня в МХТ спектакль -"Преступление и наказание" кто нибудь был? Ждём впачатлений.
Alarissa1942: Marina пишет: ... признаюсь, что я последние фразы не дочитала (из-за экономии времени)... Marina! Я дочитала, но замечания ОльгаНик мне показались достаточными. Жаль, что автор статьи не представляет, что может стать, как те "старухи, которых надо поубивать", но в отличие от них дедом. И ещё меня покоробила фраза:" ...достойна ли публика таких премьер - вот вопрос"
ИннаМ: Alarissa1942 пишет: И ещё меня покоробила фраза:" цитата: ...достойна ли публика таких премьер - вот вопрос" А я согласна с этим вопросом полностью и целиком. Вы не заметили, что на две непростые вещи - фильм "Белая Гвардия" и спектакль "Преступление и наказание" так много отрицательных отзывов? Причем примитивных, необоснованных, а иногда и оскорбительных? Я считаю - это никак не говорит об истинном уровне этих произведений, скорей о ничтожности "созерцателей". Можно много и долго говорить о причинах этого явления, но если страна в целом 20 лет находилась в развале и разрушении, то и на интеллекте, духовности, культуре "народа" это не могло не сказаться. Важно, чтобы не только кто-то мог создать ценную и красивую вещь, но также, чтобы ее смогли оценить. А вот с этим туго, такие "ножницы" возникают - нам дают, а мы взять не можем. Поэтому я полностью разделяю мнение Славы: Слава пишет: в Москве гораздо больше хороших спектаклей, чем зрителей, способных их по достоинству оценить
ИннаМ: Мне рецензия показалась очень интересной. Вообще люблю узнавать мнение людей, способных к анализу, синтезу и грамотному изложению мыслей. И, честно говоря, мне непонятно, почему из всей статьи участники форума "прицепились" не к сути, не к мнениям и выкладкам про героев и сюжет, а к довольно нейтральной характеристике Дятлова. Представьте, есть те, кто его действительно знает лишь по сериалам и по проектам на 1 -ом канале, а есть и те, кто не знает вообще. И зачем сразу такой нелепый вывод: Marina пишет: порядочный человек так считать не может! Про "вонючих бабок" и правда, некрасиво, но тут неясно, что имелось в виду. Вот помню, на раннем концерте Дятлова две очень болтливые пожилые дамы так всем мешали, и так на всех плевать хотели, что не я одна готова была их убить....
ZINA36: ИннаМ пишет: Вот помню, на раннем концерте Дятлова две очень болтливые пожилые дамы так всем мешали, и так на всех плевать хотели, что не я одна готова была их убить.... ИннаМ, ведь это Вы так шутите! Сейчас фраза "поубивать бы всех" и ее вариации стала расхожей. Никому и в голову не придет привязывать ее подлинный смысл к герою Достоевского. Такие времена! ИннаМ пишет: мне непонятно, почему из всей статьи участники форума "прицепились" не к сути, не к мнениям и выкладкам про героев и сюжет, а к довольно нейтральной характеристике Дятлова. Нейтральная характеристика-"сериальный звездун с гитарой" Нормально? Зачем акцентировать эту , не знаю , как помягче сказать,....... И Вам это нравится? Вы бы лучше поделились личными мыслями по поводу спектакля, а не ограничились сырыми первыми впечатлениями. Ведь было время, чтобы привести мысли в порядок?
ИннаМ: ZINA36 пишет: И Вам это нравится? Не очень. Но, как я пояснила, не все знают и любят Евгения в той же степени, что и я или Вы. Это выражение, скорее, как расхожий штампованный образ, а не оскорбление. ZINA36 пишет: Вы бы лучше поделились личными мыслями по поводу спектакля, а не ограничились сырыми первыми впечатлениями. Пока не могу, делиться нечем. У меня все "укладывается" в голове и душе не с первого раза, я, в общем, тугодум. После того, самого первого спектакля я писала, что обязательно пойду еще раз. Тогда, безусловно, я поделюсь еще раз мнением, думаю, оно уже не будет таким сырым, как и спектакль.
Alarissa1942: Слава пишет: ...в Москве гораздо больше хороших спектаклей, чем зрителей, способных их по достоинству оценить Я думаю, что такова воспитательная политика нашего ТВ? Например, оставшиеся серии "Белой гвардии" так ещё и не показали --- всё заполонено бездумными развлекательными программами. Жаль, что "зрители, не способные по достоинству оценить..." и читать этого не станут.
ZINA36: 16 апреля 2012, 18:28 | Культура | Алла Шевелёва Мясо, кости да «проклятые вопросы» В новой постановке «Преступления и наказания» режиссер Лев Эренбург заставил героев умываться кровью. В МХТ им. А.П. Чехова состоялась громкая премьера — петербургский режиссер Лев Эренбург поставил спектакль «Преступление и наказание». Со своим стилем режиссуры ученик Георгия Товстоногова Лев Эренбург определился давно. Отправной точкой стал ранний спектакль «Оркестр» (2001), в котором один из героев ножом вспарывал себе живот и доставал из-под рубахи говяжью печень. Этот рисковый прием не только сработал — зритель испытывал отвращение, сменяющееся нервным смехом, — но и помог Эренбургу нащупать свой фирменный стиль. С тех пор призрак говяжьей печени аукался в работах мастера с утроенной силой. Эренбурга приметили, окрестили «натуралистом» и стали с нетерпением ждать, до чего дойдет любитель театрального физиологизма в следующий раз. Он бесстрашно двигался вперед — в постановках бывшего зубного врача (медицинское образование добавляло его образу особый шарм) мочились, спаривались, бились в кровь до тех пор, пока магнитогорская «Гроза» не принесла режиссеру «Золотую маску». Эта постановка вызвала ожесточенные споры критиков, а скандальность принесла Эренбургу следующий дивиденд — приглашение поставить «Вассу Железнову» на основной сцене МХТ им. А.П. Чехова. В нынешнем сезоне сотрудничество продолжилось — на этот раз на малой сцене МХТ режиссер выпустил свою версию «Преступления и наказания». В интервью накануне премьеры он признался, что Достоевский не входит в круг его любимых авторов, поэтому свою постановку он окрестил «сценами по мотивам романа». Спектакль «Преступление и наказание» вырос из этюдов, небольших эпизодиков, каждый из которых завершается вспышкой и стоп-кадром, как фильме «Шерлок Холмс» Гая Ричи. Вообще, Эренбург ставит так, будто боевик снимает. В его трактовке русский классик дает прикурить Тарантино, братьям Коэн и Алексею Балабанову вместе взятым. Школьников на спектакле парализует, начиная с пролога, в котором Раскольников в арестантской робе моет пол вокруг свисающей с потолка освежеванной туши лошади (той самой, убийство которой подробно описывает автор). Кровь с мертвого животного стекает в таз, содержимое которого герой выливает на себя, попутно задавая Богу «проклятые вопросы». Но это только цветочки. На протяжении спектакля Эренбург «купает» актеров в красной краске, щедро одаривая героев диагнозами. Порфирий Петрович мучается геморроем, чахоточная Катерина Ивановна кашляет кровью направо и налево. У Раскольникова постоянно хлещет из носа — к гадалке не ходи, он и есть «убивец», недаром у актера Кирилла Плетнева весь спектакль руки в красной краске. Визуально Эренбург выдает то, чего от него ждут, — безжалостность, откровенность и смелость. Его постановка задевает отсебятиной и ею же завораживает. В придуманных этюдах актеры говорят современным языком, что не идет на пользу спектаклю. И, напротив, когда Мармеладов произносит текст Достоевского о том, что «всех пьяненьких и слабеньких простит тот, кто всех пожалел», постановка обретает иной объем. Такова сила несовершенного языка писателя. Но именно авторский непредвзятый взгляд Эренбурга позволяет иначе взглянуть на хрестоматийный текст. Соня у Достоевского древнейшей профессией на страницах романа не занимается, в спектакле МХТ — тоже. Но режиссеру хватает двух-трех штрихов, чтобы показать ужас и беспросветность жизни героини. Вот она в первый раз идет «на дело» и рубит топором шнурок с нательным крестиком, вот сносит побои или, проснувшись, кричит, потому что жизнь страшнее любого кошмара. При этом Соня — единственный герой «Преступления», который сохраняет веру, несмотря на то, что весь спектакль Эренбурга о поиске и потере Бога. Недаром он вкладывает в уста Раскольникова монолог Мармеладова, но не с утвердительной, а с вопросительной интонацией. «Ты всех рассудишь? Всех пожалеешь?» — вопрошает у Бога герой. Ответа он не получает, как и карабкающаяся по крыше в финале безумная Катерина Ивановна. http://www.izvestia.ru/news/522110#ixzz1sEpwnleN
Marina: «Преступление и наказание»: «выход» есть только у зрителя Премьера по Достоевскому в МХТ имени Чехова Мир цикличен. Одни страны движутся вперед, пусть и по кругу, другие кругами ходят. Иногда Дантовыми. У России цикл особый, да и круг, символ цельности и замкнутости, как нельзя лучше ее выражает. Если цельность преодолима, то нашу ментальную замкнутость одолеть трудно. Определение театра (тоже круг, тоже с образами) - как «зеркала нашей жизни» еще неокончательно обесценилось, потому сегодняшнее обращение к Ф.М. Достоевскому закономерно и симптоматично. «Бесы», «Записки из подполья», «Бедные люди», «Дядюшкин сон», «Белые ночи», «Братья Карамазовы», «Униженные и оскорбленные», «Идиот», - все эти говорящие (иллюстрирующие время и место) названия числятся в столичном репертуаре. Значит, отражают действительно(сть)? В МХТ им. А.П. Чехова режиссер Лев Эренбург поставил «Преступление и наказание». Смотреть это «зеркало» любопытно, а вот смотреться в него страшно. Поставивший на Основной сцене масштабную драму М. Горького «Васса Железнова» о вырождении и всеобщем упадке режиссер Лев Эренбург продолжил свое драматическое (во всех смыслах) путешествие по МХТ им. А.П. Чехова. Доверенная ему на сей раз Малая сцена – это не понижение, после спорного, но бесспорно талантливого спектакля, наоборот, приближение, фотоувеличение частной трагедии, которая, как оказалось, симптоматична для общества, занимающего одного из первых мест по числу суицидов. «В нездоровом теле - нездоровый дух» - определило форму спектакля. Что не персонаж - пациент, что не история жизни – диагноз. У Достоевского каждый герой болен нравственно, у Эренбурга – физически. Симптомы кровью разлиты по спектаклю, в котором кровохаркают да кровь пускают. Сцены и связаны между собой этой красной нитью. Смех переходит в слезы, слезы перетекают в кровь. Для «Преступления и наказания» режиссер выбрал, на первый взгляд, максимально отстраненную от автора форму: «сцены по мотивам романа». «Сцены» предрекают значительные купюры текста, а «по мотивам» - вольный (своевольный) его пересказ. Режиссер, в прошлом врач, перенесший опыт первой профессии на сцену, известный своими натуралистическими приемами сотворил даже не спектакль, предполагающий нечто завершенное, а литературно-медицинскую композицию. Операция по удалению текста прошла успешно, дух автора в нем оказался живее героев. Родион Раскольников (Кирилл Плетнев) с бубновым тузом на спине открывает действие. Его монологи не исповедь, анамнез. Герой, раз преступивший закон, переступив порог сцены («во всем есть черта!») и, обосновавшись в первом ряду, проследит историю своей болезни вместе с публикой. Спектакль не о том, «как пришить старушку» (процентщицы даже нет среди действующих лиц»), о самоубийстве моральном, об амортизации души. Художник спектакля Валерий Полуновский сочинил простые, но не хрестоматийные декорации, идущие (не наперекор) роману. Желтый пол с нависающим грязно желтым потолком вместил желтый Петербург Ф.Достоевского, персонажей с желтыми лицами и «желтыми билетами» (документ на право занятия проституцией). Не позолоченный город, замаранный. Потолок трансформируется в стену – предел одного есть всего лишь часть основания другого. Здесь орудуют топором, так что щепки летят, стирают белье, пытаются стереть кровь и воспоминания, вызывающие желчь, и пробирающие до нутра. Обитатели этого желтого дома больны болезнью душевной. Герои заблудились в промозглых переулках города и жизни, следы смыты (кроме следов преступлений) и обратной дороги нет. Нет указателей и ориентиров. Моральных и нравственных. Программка спектакля снабжена иллюстрацией. На ней привычные пиктограммы непривычного содержания. Знаки с человечками, которых мы обыкновенно видим на двери туалетов, составляют комикс с кратким содержанием романа. Вот человечек поднимается по ступенькам – это Раскольников замыслил свой «путь наверх», путь до квартиры старушки-процентщицы. Вот он же с топором в окружении двух лежащих (поверженных) человечков – «право возымел». Далее путь вниз, картинка, означающая выход, и финал – наш герой на коленях. И не то, чтобы «тварь дрожащая», нет, он-таки «право имеет». Право на покаяние. Комикс выстроен в виде креста, важного для спектакля символа. Вот Соня, сбираясь на грех телесный, пытается снять свой нательный крест, но не может. Распускает волосы, тянет, рвет шнурок, наконец, перерезает его топором. Разрубает невидимую пуповину и начинает жить не по накатанной, но по наклонной. И Раскольников пробует, испытывает свою веру, совершая убийство. Убивает и человека, и Бога в себе. А потом и Соня, и Родион каются, клянут себя, падают ниц. Как и Мармеладов (Юрий Лахин), рассуждающий о небесном суде и непременном прощении, запивающий молитву водкой. «И всех рассудит и простит, и добрых и злых, и премудрых и смирных...», - излагает Мармеладов закон Божий. В этой мысли и есть оправдание Раскольникова: коли всех все равно простят, то почему не «грешить бесстыдно, непробудно»? Если убожество приближает к Богу, так зачем трудиться достойно жить? Падать на колени, осеняя себя крестным знамением, каяться легче, чем не подаваться греху, и «с головой от хмеля трудной, / Пройти сторонкой в божий храм» проще, чем следовать праведному примеру. Да и где взять тот пример? Пример и образцы житий сохранены в пылящихся книгах, но на развилках жизни моральных указателей, пиктограмм и знаков нет, так куда идти, когда «некуда больше идти»? «Понимаете ли, вы, милостивый государь, что значит, когда уже некуда больше идти?». Этот вопрос Мармеладова – ключевой для спектакля о сбившихся с пути, потерявших веру и мораль людях. Один из премьерных показов выпал прямиком на Пасху, но даже этот светлый фон не стал ответом спектаклю. Режиссер, умело использующий внешние эффекты проиллюстрировал то, о чем писал Достоевский, «больная совесть наша», - о мраке душевном, гниющем нутре. Ужасает не сирость и убогость внешняя, но внутренняя, не скудость быта, но бытия. В несвежей каморке возникает отчаянная (от отчаяния) любовь одноногого мещанина (Леонид Тимцуник) и немощной Лизаветы (Ольга Воронина), и в этом почти животном чувстве есть место подлинной красоте, в отличие от случайной, от-некуда-деться связи бесцветной Сони (Яна Гладких) и пошатнувшегося умом, бессильно вздорного Раскольникова. Как это часто бывает в режиссерских спектаклях, замысел автора интереснее и ярче его воплощения. В постановке изящные, умные, «говорящие» детали и мелочи преобладают над примечательными актерскими работами. Впрочем, те, что удались, можно счесть виртуозными. Так, Федор Лавров в образе Порфирия Петровича обнаруживает преступника одним взглядом, тихой, лукавой интонацией. Много сидящий за «Делами №» он заработал болезнь, из-за которой ему не сидится, что не мешает ему сажать других. Единственный персонаж, не переносящий вида крови, поскальзывающийся на ней, однако умело владеющий ножом и психоанализом, он стоит особняком в спектакле. Впрочем, кульминационного «Вы и убили-с!» следователь оказался лишен, но оставленный наедине с сотней подозрений, не составляющих доказательства, он являет настоящий моноспектакль. Как и Ксения Лаврова-Глинка в образе Катерины Ивановны в финальной сцене спектакля, карабкающаяся по грязно желтой стене в поисках «управы» на унизительную нищету, на обманувшую жизнь, на «поедающих рябчиков» и «государей» («Кто на большее сможет плюнуть, тот и законодатель!»). Катясь вниз, она грозит, что «Выше пойдет!» и исчезает во мраке. Ее, разуверившуюся, отпоют, как и мужа типовой молитвой, изменив лишь имя. В этом, вероятно, будет дарованная ей милость. Выписанные из Петербурга Кирилл Плетнев (Раскольников) и Евгений Дятлов (Свидригайлов) смотрятся пока неоднозначно. Если эпизоды с главным героем сродни картинкам из учебника литературы, а Раскольников с трудом отличим от «Диверсанта», то напевающий (а иначе зачем Евгений Дятлов?) Свидригайлов роли достоин, а, главное, лишен вычурности. Динамика положительная. Лопающиеся жилеты, киснущее белье, припадки людей, месиво из крови, слез, пота и конвульсий – отпугивающие (но напрасно) компоненты спектакля можно долго перечислять. В первом акте чувствительного зрителя воротит от висящей посреди сцены лошадиной туши. Во втором - от выпотрошенных душ персонажей. Туша – не эффект, буквальное прочтение. У Достоевского Раскольников мечется как загнанная лошадь, вспоминая кошмарный сон о диком избиении кобылы; пьяный Мармеладов погибнет задавленный лошадью, а Порфирий Петрович наставляет, что «изо ста кроликов никогда не составится лошадь». Эта лошадиная тройка отсылает к другой, гоголевской: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?». Вот она «птица-тройка» в разрезе … Таков эпикриз спектакля, в котором «выход» есть только у зрителей. http://kp.ru/daily/25870/2835814/
Marina: Олег Табаков: «Я помню, как сильно голодал!» 18.04.2012 Накануне юбилейных гастролей в Петербурге театра «Табакерка» мы встретились с его основателем Олегом Табаковым. Человек-театр, он соединил в себе божественный актерский дар и хватку менеджера, заслужив тем самым зависть одних и поклонение других. – Олег Павлович, зачем вы, востребованный актер, взвалили на себя тяжкий труд создания театра и руководства им? – Моя жена, очаровательная миниатюрная женщина Людмила Ивановна КРЫЛОВА, подарив мне сына и дочь, забастовала – не захотела больше рожать. И мне пришло в голову, что, пожалуй, надо учить чужих детей. Набрал курс, из которого потом и получилась студия. И еще. Я из семьи врачей и рано понял, как несовершенен человеческий организм. А уж после инфаркта, который случился в 29 лет, многое осознал. Когда долго лежишь на спине, в голове возникают те же мысли, что и у князя Андрея на поле под Аустерлицем. Выйдя из больницы, первое, что я перестал делать, – заниматься тем, что мне неинтересно. Второй вывод, который я сделал: на мне жизнь не кончается. – Отцовские чувства в вас и в самом деле сильны. Андрей СМОЛЯКОВ рассказывал, как вы своих театральных «детей» водили в рестораны, покупали одежду. – В Канаде я как-то туфли 41-го размера добыл для Лены МАЙОРОВОЙ, царство ей небесное. Я всегда готов помогать таланту. – В поисках талантов вы еще и театральный колледж создали… – Учиться актерскому делу нужно с четырнадцати лет. В царской России при Малом театре существовало Императорское Тенишевское училище, куда брали с девяти лет. – Нынешняя молодая поросль удивляет? – Пожалуй. Александр II после отмены крепостного права пребывал в эйфории. Но его быстро отрезвил граф Лорис-Меликов: «Ваше величество, прогресс и свобода будут только тогда, когда вырастет первое непоротое на конюшнях поколение». И вот ведь выросло. Потому-то я и возлагаю на молодежь большие надежды. – Завидую вам, Олег Павлович. За что ни возьметесь, все удается! А вас никогда не мучили сомнения? – Я вообще ничего не боюсь. – Вспомните библейского Иова… – Ну… нет. На самом деле это бравада. Возможно, от легкомыслия и провинциального происхождения. Отсюда же и моя бесконечная терпеливость, и странная способность удивляться чужим дарованиям. Но мне это помогает сохранять здоровую атмосферу в театрах, которыми руковожу. Старики-учителя говорили, что первые сорок лет трудно, а потом не легче. И правда заключается в том, что это ремесло… Именно так, я не очень люблю слово «искусство». – Почему? – Потому что всуе многими погаными устами повторяется… Так вот, театр, как велосипед: либо едет вперед, либо падает. – Но есть и трехколесные велосипеды… – Средство передвижения для тех, кто плохо ходит? Я имею в виду коллег из театрального департамента. Чтобы велосипед ехал, ты должен твердо поставить себя – так, чтобы слова не расходились с делом. Вот чего нельзя делать руководителю театра? Врать, таскать пьесы для себя и своей жены, пропускать молодых актрис через комнату отдыха… – Ваш успех наверняка многих раздражает. – Мне все равно… Меня вообще собратья по цеху особо не поддерживали. Премии не давали. – Олег Павлович, вам наград не хватает? – Хватает, конечно. – Тогда что вам за дело до всяких «Ник» и «Золотых орлов»? – «Не в этом дело, барон» – говорил Сатин из пьесы Горького «На дне». Что хорошего в том, что для многих коллег я как красная тряпка для быка? – Зато вы создали свой театр, который уже четверть века считается суперуспешным. Чествуя сегодня «Табакерку», никто не вспоминает, что когда-то ваше начинание было принято в штыки… – Властью – да. И ее реакция понятна: я тащил в свой подвал Солженицына, Галича… Поэтому наши спектакли были под контролем. Я даже знал, кто стучит. – Вы этому человеку руку подавали? – Я за руку здороваться не люблю – такова особенность моего характера. А знаете, какая институция нашего советского государства была к нам наиболее лояльна? – Неужели КГБ? – Правильно. К нам тащили делегации итальянских сенаторов-коммунистов, испанских сенаторов-социалистов. Помню, был председатель Национального собрания Франции Жак Шабан-Дельмас. – Вы так зажигательно рассказываете. Те годы вам больше по душе… – Да нет, это, скорее, старческое… – Смотрю я на вас, Олег Павлович, и вспоминаю артистов из прошлого. Шел по Невскому проспекту Владислав СТРЖЕЛЬЧИК – за километр было видно. Сегодня актеров в толпе не расшифруешь. Почему так? – Стыдятся, возможно. Вы не заметили, как за последние двенадцать лет умаляется актерское ремесло? Как у Пушкина: «Береги честь смолоду». У меня сто с лишним фильмов, и ни за один из них мне не стыдно. – Вы намекаете на сериалы, в которых снимаются многие ваши коллеги. Но это их беда, а не вина. Семью-то кормить надо… – Это вы бросьте! Мало ли что мне предлагали сыграть? Даже Ленина… Ну и что? Последние десять лет я снимаюсь у людей, с которыми жизнь прожил, – у МЕЛЬНИКОВА,МУРАТОВОЙ… И свободен в выборе ролей. Раз мы заговорили о том, надо ли актеру соглашаться на все, хочу заметить: я не столь уж легкомысленно отношусь к своему благополучию. Во-первых, я до сих пор помню, что такое голод, а во-вторых, знаю, сколько денег даю Марине Вячеславовне на хозяйство. И потом, я дважды в своей жизни терял огромные суммы. Когда министр финансов Павлов обокрал весь народ, знаете, сколько у меня пропало? На четырнадцать «Волг» и еще сберкнижка – приданое моей внучки Полины. – Убив, фигурально выражаясь, не одну старушку, он вряд ли мучился совестью. Кстати, о старушках. Как продвигаются репетиции «Преступления и наказания»? – Тревожусь, жду. Это очень важная для нас постановка… – А почему на роль Свидригайлова утвердили Евгения ДЯТЛОВА? – Я давно начал присматриваться к Жене. Еще когда приехал к вам в 2002 году, чтобы пригласить Мишу ПОРЕЧЕНКОВА и Костю ХАБЕНСКОГО, а чуть позже Мишу ТРУХИНА… Что тут еще сказать? Немирович-Данченко и Станиславский коллекционировали актеров труппы Художественного театра лет сорок. Как и 150 лет назад, в России зрители ходят прежде всего на актеров. – Мне рассказывали, что Константину РАЙКИНУ становилось плохо, если в зале были пустые места. – Сколько же я в своей жизни сыграл при неполном зале? На сцене я с 1957 года. Получается, примерно пять с половиной тысяч спектаклей. Из них, может, двадцать при неполном зале. – Значит, все-таки знакомо это ощущение? – Да-а… Думаю, я бы ушел из профессии, если бы такое было постоянно. Я очень честолюбив. Но переживаю не за себя, а за свое ремесло. – Ваш сын Павел учится в Школе-студии МХАТа. Будет ли он себя нести так, как вы? – Не знаю. Человек, приходя в мир, имеет некое задание. А что написано в том задании, ведает только Господь. (по материалам «Панорамы ТВ») ссылка:
ZINA36: Газета "Коммерсантъ", №70 (4855), 19.04.2012 Чистосердечное непризнание "Преступление и наказание" в МХТ имени Чехова Режиссер Лев Эренбург показал на Малой сцене МХТ спектакль по мотивам романа Достоевского. Посмотрев его, АЛЛА ШЕНДЕРОВА убедилась, что слово "наказание" из названия вполне можно было убрать — никаких угрызений совести герой спектакля не испытывает. Прежде чем стать режиссером, создатель питерского Небольшого драматического театра, лауреат "Золотой маски"-2008 (за поставленную в Магнитогорске "Грозу") Лев Эренбург был филологом и врачом скорой помощи. Как филолог он свободно обращается с текстом, домысливая, что могло бы происходить с героями Достоевского между строк романа, а как врач внимателен к жизни человеческого тела. "Преступление и наказание" он превращает в череду горьких, ироничных, часто откровенно шаржевых сцен. Вот, скажем, Катерина Ивановна (Ксения Лаврова-Глинка) моет пол, плохо отжав тряпку, а вокруг суетится Соня (Яна Гладких) — такая же старательная неумеха. Обе они в очках и похожи на двух обнищавших курсисток, одна постарше, другая совсем юная, не приспособленных для быта,— да и для проституции, вероятно, тоже. К первому клиенту Соня отправляется из жалости к мачехе, ошпарившей руку и кашляющей кровью. В одном из следующих этюдов уже пьяная, в петушином наряде современной пэтэушницы (костюмы Веры Курициной скорее винтаж, чем стилизация под XIX век), она засыпает, сев в таз для мытья. К ней подкрадывается папаша Мармеладов (Алексей Шевченков). Вытаскивает из кармана спящей мятую купюру и, морщась от стыда, хочет бежать опохмеляться, но тут проснувшаяся Соня сама сует ему деньги — с омерзением от того, как они были заработаны. В отличие от Мармеладовых, Раскольников, каким играет его знакомый по кино и дебютирующий на сцене МХТ Кирилл Плетнев, столь явного разлада с самим собой не испытывает. Коренастый парень с юношеским лицом и плотным телом выглядит самым здоровым из всех персонажей. Даже слишком здоровым — когда в сцене с Порфирием у него идет носом кровь, кажется, что все дело в полнокровии, а не в иезуитских вопросах следователя. Мальчишеская ухмылка не сходит с его лица. В прологе он собирает тряпкой кровь, капающую с подвешенной художником Валерием Полуновским к потолку обезглавленной говяжьей туши (символ убийства), цитируя библейское "И прострет к нам руце свои, и мы припадем... и заплачем" с такой недоверчивой улыбкой, что с ходу ясно — к Богу у юноши накопилось много вопросов. Такую же гримасу вызывают у него беседы с истово верующей Соней: разозлившись, он даже запихивает бедняжку в чемодан — тот самый, с которым пойдет по этапу. Все эти тщательно придуманные и отлично сыгранные этюды поначалу захватывают, но чем дальше, тем больше ждешь, что сквозь эту клоунаду нет-нет да и проглянет намек на муки совести и тогда образ Раскольникова обретет глубину и контраст — здоровое тело и измученная душа. На премьере ничего похожего заметить не удалось. Обойтись без шутовства юноша Раскольников пытается только раз — в сцене со Свидригайловым (Евгений Дятлов). И тут же тушуется на фоне мрачно-веселого, физически внушительного партнера. Свидригайлов тяжко дышит при виде красотки Дуни (Паулина Андреева). По Эренбургу его страсть небезответна, но за эту страсть Дуня себя и ненавидит (тут играется целый фрейдистский этюд). После ее ухода Свидригайлов собирает чемодан, а потом вдруг с проворством фокусника вытаскивает револьвер и вышибает себе мозги. Словом, режиссер рассказывает вполне современные истории о молодых безумцах, шутя растрачивающих свои жизни, и предлагает никого не осуждать, а просто пожалеть. Все вроде бы в сегодняшнем духе — без возмездия, покаяния и занудных рассуждений о природе преступления. Фокус в том, что лишенный всего этого сюжет Достоевского превращается в однообразный перечень человеческих бед. В какой-то мере положение спасает следователь Порфирий, мастерски сыгранный Федором Лавровым. Фразу Порфирия, жалующегося на геморрой, режиссер разворачивает в целый скетч, посвященный борьбе с этим мучительным недугом. Но сквозь гомерический хохот зала артист как-то успевает протащить главную мысль своего героя — мысль о необходимости внутреннего суда над своими поступками, без которой "Преступление" теряет смысл. Вот собственно Порфирий больше всех и запоминается. Отсюда можно было бы сделать вывод, что совесть и есть тот мучительный и стыдный геморрой, от которого так хотелось бы избавиться сегодняшнему человечеству. Но будем честны: такого смысла в спектакль не заложено. Подробнее: http://kommersant.ru/doc/1917974
Marina: ZINA36 , там еще и фотография есть!
ZINA36: Лев Эренбург. Любите ли Вы Брамса? Пока зрители «Золотой маски» готовятся к шоку, каким непременно станут питерские «Три сестры» Льва Эренбурга, режиссер готовит новый удар – «Преступление и наказание». В 2008-м, после того, как Лев Эренбург, филолог по первому образованию, актер и режиссер по второму и третьему и врач – по четвертому, получил «Маску» за «Грозу», поставленную в Магнитогорском театре драмы, его пригласил к себе Олег Табаков. А в прессе появились предостережения: мол, Эренбург вольно обращается с авторским текстом и много внимания уделяет физиологии. Табаков предостережениям не внял, и вот результат: «Васса Железнова» тоже выдвигалась на «Маску». Накануне его новой мхатовской премьеры Лев Эренбург встретился с корреспондентом «Вашего Досуга». Про вашу любовь к Горькому всем известно. Достоевского вы еще не ставили. Не могу сказать, что люблю этого автора, но круг затрагиваемых им вопросов меня волнует. Возможно, это общее место, но скажу: мне интересно, где в человеке кончается божественное и начинается дьявольское. И наоборот. Что-то неожиданное возникает в дискуссии с автором. Раскольникова у вас играет Кирилл Плетнев, Свидригайлова – Евгений Дятлов, оба известны по кино и оба не мхатовцы. Да, это выходцы из моего родного Ленинграда. Обоих знаю со времен их учебы в институте. В век девальвации театра и рыцарства в театре эти люди ведут себя хорошо. Для меня это важно. Вот-вот на «Маске» покажут «Трех сестер», поставленных вами в вашем питерском «Небольшом драматическом театре». Посмотрев этот спектакль, понимаешь, что вы сделали то, чего не делал никто раньше. Душевный излом каждой из сестер переведен во внешний ряд: Ирина у вас хромая, Ольга – истеричка… Такой же прием – передача внутренней сути сквозь внешнее недомогание – будет в «Преступлении»? Надеюсь, что да. Что будет с музыкой в спектакле? Вот, скажем, любите ли вы Брамса? У нас будет его скрипичный краковяк. Будет скрипка, аккордеон, баян, токката на баяне. И будет чудесный вальс а-ля Пьяццолла. Надрывно... А где уж мне без надрыва? Все равно, что ни ставишь – все про себя. Вы по мироощущению – трагический человек? Думаю, что да. Финал романа – светлый, но трактовали и трактуют его по-разному. Мне кажется, у Достоевского он какой-то картонный. Поэтому то, что будет в финале нашего спектакля, имеет мало отношения к финалу романа. Ну хоть намекните, что там будет? Не скажу! Но если все получится, то будет попытка уйти на небо. Что это будет по жанру? Жанр в театре сложно определить – каждое представление одного и того же спектакля складывается по-разному. Но если все-таки определять, то в «Преступлении» будет и трагическая, и фарсовая нота. Вообще, мне кажется, что Достоевского сегодня в черную (то есть один к одному) ставить нельзя. Если спектакль по Достоевскому не будет пронизан лирической стихией и юмором, он обречен. Камерная Малая сцена МХТ – это ваш выбор? Там были колебания, но я не возражал против Малой. Тот Достоевский, который видится мне, пожалуй, уместнее в камерном пространстве. А в Питере у вас какие планы? В моем театре мы взяли «Ю» Оли Мухиной. Это первый мой опыт в современной драматургии, но ребята так радостно схватили эту пьесу, что мне показалось, что ключик найден. А что слышно насчет строительства помещения вашего театра – ведь бумаги об этом давно подписаны? Строительство пока застряло на бумажной стадии. Мы не на улице – город арендует нам помещение, но боюсь, своего театра я могу так и не увидеть. Это к вопросу о моем трагическом мироощущении. Алла Шендерова Журнал «Ваш Досуг» №10 (14 - 25 марта2012) 14 марта 2012 http://www.vashdosug.ru/msk/theatre/article/68357/
Marina: 24 апреля Олег Табаков: В России в театр ходят на актера Отмечая 25-летие театра «Табакерка», на гастроли в Петербург приехал художественный руководитель театра-студии Олег Табаков. В интервью «БалтИнфо» он рассказал, какими нитями связан с городом на Неве, и дал оценку современной драматургии. 25 апреля народный артист СССР выйдет на сцену Александринки в роли графа Альмавивы, а 27 и 28-го станет доктором Дорном в «Чайке». А во вторник в полдень Олег Павлович пальнул из пушки Петропавловской крепости, а отстрелявшись, ответил на вопросы «БалтИнфо». - Олег Павлович, петербургские театралы не знают, то ли им радоваться, то ли огорчаться. Вот опять, вслед за Константином Хабенским, Михаилом Пореченковым, Михаилом Трухиным вы позвали в свой театр нашего актера Евгения Дятлова, которому предложили роль Свидригайлова в «Преступлении и наказании»... - Но я ведь не только из Ленинграда, а еще и из Саратова, Нижнего Новгорода привожу актеров. Я настойчиво коллекционирую таланты. Не хочу заниматься самолюбованием, но даже при самом объективном взгляде на текущий момент, можно сказать, что сборная команда – в МХТ, и питерцы там существенная, может быть, двадцатая часть нашей большой команды. Знаете, как заполняется зрительный зал? Настоящей, серьезной литературой, смыслом, который режиссер пытается реализовать и, конечно, актерами. В России ходят по-прежнему на актера. Не на режиссера, не на концепции, как бы могучи они ни были! Это ни хорошо, ни плохо – это просто наша традиция. - В вашем новом спектакле «Преступление и наказание» будет много Петербурга? - Там есть талант режиссера Льва Эренбурга – так что Петербург будет через Эренбурга! Он очень смело работает, знает, что у него получается, чем он силен. Очень авантажно, смело работает. В каких-то сценах это бывает очень хорошо, в каких-то не очень... - В Ленинград-Петербург вы часто приезжаете на гастроли и на съемки... А какие гастроли запомнились? - Когда «Современник» собирались закрывать. После нашего спектакля «Голый король» нашлись важные люди, которым это показалось надругательством над историей и традициями страны. Но сразу закрыть не решились, а вместо этого нас послали (сослали!) в Ленинград, в Дом культуры Первой пятилетки, где был такой замечательный человек товарищ Шкляров (у него еще нижняя губа была, как три – у Марины Нееловой), преданно и бескорыстно любивший театр. И вот мы там целый месяц работали. И питерцы помогли нам, умудрились «дезинфицировать» весь негатив, и уехали мы из Питера победителями. Я был тогда молод... - Вы и сейчас ого-го-го! - Говорю недавно своей шестилетней дочке, что папа у нее уже старый, а она смотрит на меня так удивленно: «Нет, ты новый!» - Почему ваши два театра так редко обращаются к современной драматургии? - А где они, современные драматурги? Есть один Вася Сигарев, а все остальные – такие жеманные, образованные дети женщин зрелого возраста. - Но ведь существует мощная современная российская литература... Почему бы не перенести ее на театральные подмостки? - Есть, говорите?! Фамилии! Пелевин... Ну, Сорокин, но это не мощная литература... Это серьезный талант от Бога, но я никогда не заплачу над его текстами. А мне нравятся те тексты, от которых дыхание перехватывает. - В программе Владимира Познера вы сказали, что ненавидите Ленина и Сталина... А кого вы с такой же силой любите? - Маму. Бабушку. Отца. Моих театральных учителей. Про политиков ничего такого сказать не могу. Хотя, знаете, в Советском Союзе, при всей тоталитарности режима, встречались очень достойные люди. Например, целая команда белорусов, воевавших, протопавших в партизанских лесах... - Недавно вы наградили в Москве своей ежегодной премией Владимира Познера, Константина Хабенского, Андрея Звягинцева и других... Но почему-то опять в этом списке не нашлось ни одного питерского имени! - Просто нет времени посмотреть самому, а кому-то другому я не верю... Я же много работаю, 12 спектаклей в этом месяце играю, и еще репетирую, и еще на гастроли еду. Вот и в этот раз я приехал играть сразу в четырех спектаклях. Выходной только 26 апреля, и, может быть, тогда выберусь в один из ваших талантливых театров. - Олег Павлович, буквально на днях прошла информация о загадочной, трагической гибели Георгия Товстоногова-младшего, полного тезки и внука великого режиссера. Ему было всего 36, и один из своих спектаклей «Пышка» он поставил у вас в МХТ... - Безумно жаль, я узнал об этом в самолете, и я пока просто не в курсе... - После фильма «Тот еще Карлосон», где вы сыграли мудрого деда главного героя, вам не хочется летать? - Летать?.. Я еще не видел фильм, поэтому не могу ничего сказать. А впереди у меня фильм Киры Муратовой (уже все смонтировано), фильм Лени Парфенова (Табаков имеет в виду художественно-документальный проект об Иване Цветаевой, отце Марины Цветаевой. – прим. авт.) – так что там летать не буду, поскольку хожу по земле и занимаюсь вполне нормальными, земными, человеческими проблемами... Играю про любовь, а в моем возрасте, сами понимаете – это ж надо все вспоминать!.. Фото Михаила Садчикова-младшего http://pda.baltinfo.ru/2012/04/24/Oleg-Tabakov-274465 Олег Табаков «вербует» питерских артистов 25.04.2012 15:41 Накануне театр-студия «Табакерка» под руководством нашего земляка приехал с гастролями в Северную столицу. В Петербурге актеры покажут сразу два спектакля – «Чайку» и «Женитьбу Фигаро». А перед выступлением Олег Табаков пообщался с журналистами и рассказал, почему все больше питерских артистов - Константин Хабенский, Михаил Пореченков, Михаил Трухин, а теперь и Евгений Дятлов – идут работать в его московские театры – МХТ и «Табакерку». - Я настойчиво коллекционирую таланты, - признался саратовский режиссер. - И не только из Ленинграда, а прежде всего с родной земли, из Саратова. Питерцы это, наверное, одна двадцатая часть нашей большой команды. Ведь в России ходят не на режиссерскую концепцию посмотреть, а на игру актеров. Кроме того, Табаков поделился дальнейшими планами. - Впереди у меня фильм Киры Муратовой - уже все смонтировано, фильм Лени Парфенова (документальный проект об Иване Цветаеве, отце Марины Цветаевой) – сказал наш земляк. - Играю про любовь, хотя в моем возрасте, сами понимаете, приходится вспоминать! http://www.sar.rodgor.ru/news/tkult/14208/
ZINA36: Marina, после таких интервью вопрос о работе Евгения Дятлова в МХТ можно считать в первом приближении решенным. Дай Бог, чтобы все срослось. Евгений давно говорил, что хотел бы найти "своего" режиссера.
Marina: ZINA36 пишет: Marina, после таких интервью вопрос о работе Евгения Дятлова в МХТ можно считать в первом приближении решенным. И все-таки я бы не торопилась делать выводы! А как же любовь к Петербургу и то, что Москва для Евгения слишком суетный город? Преступление и наказание МХТ им. А.П. Чехова Жанр: драма Автор: Фёдор Достоевский Режиссер-постановщик: Лев Эренбург В ролях: Кирилл Плетнев, Эдуард Чекмазов, Алексей Агапов, Федор Лавров, Михаил Пореченков, Ксения Лаврова-Глинка, Наталья Рогожкина, Яна Гладких, Кристина Бабушкина, Сергей Сосновский Премьера: 20 марта 2012 Главный роман Достоевского поставил Лев Эренбург. Лауреат «Золотой маски», питерец Лев Эренбург выпустил свой второй спектакль на сцене МХТ. После объемного полотна, каким была поставленная им на большой сцене «Васса Железнова», он сделал камерную версию романа Достоевского. Учитывая, что все лучшие спектакли Эренбурга делались в тесном пространстве малых сцен, и что артисты в нынешней постановке задействованы отменные, спектаклю гарантирован успех. Алла Шендерова
ZINA36: Marina пишет: И все-таки я бы не торопилась делать выводы! А как же любовь к Петербургу и то, что Москва для Евгения слишком суетный город? Marina, в вас, похоже, говорит ревность. Выводы я не делаю. Рановато пока. Я же написала, "в первом приближении". Любовь к Петербургу навсегда останется в его душе. Куда она денется?! И про Москву Евгений по-другому говорил, гораздо более жестко. Не хочется делать раскопки, где и когда это было сказано. Но было. А слово -не воробей! Москва-скорее, хочешь-не хочешь, заставляет людей жить и двигаться в более скоростном темпе. У нас часто повторяют поговорку:кто не успел, тот опоздал. Приезжим из других мест, даже из Питера, кажется, что Москва суетной город. А москвичам, особенно по первому разу, кажется, что Питер-заторможенный город, почти сонное царство.
Marina: ZINA36 пишет: Marina, в вас, похоже, говорит ревность. Да нет, просто пытаюсь понять, меняется отношение к городам со временем или из соображений актерской карьеры можно пойти против себя? Думаю, что переехав в другой город, человек тоже изменится...
ZINA36: Marina пишет: просто пытаюсь понять, меняется отношение к городам со временем или из соображений актерской карьеры можно пойти против себя? Может быть, отношение и меняется, ведь человек-не застывшая глыба. Одно дело-приехать на гастроли, дать концерт и уехать. А другое-ближе познакомиться с городом, его жителями, его укладом. Отношение может измениться. При этом старая любовь не ржавеет, и карьера-не помеха. А условия жизни и место обитания свой отпечаток на характер накладывают, безусловно. Зачем брать случай, когда человек идет против себя? Это крайность. .
ZINA36: Сегодняшний спектакль "Преступление и наказание" отменен из-за болезни актрисы. Спектакль перенесен на 16 июня. Билеты действительны.
ZINA36: К весне косяком пошли премьеры в московских театрах, одна другой лучше. После просмотра, поняла, что это, пожалуй, первая "экранизация" ПиН, которую мне было не скучно смотреть. Обычно акцентируются на Раскольникове и его "внутренних переживаниях", тут же - абсолютно этого нет, т.е. вообще. А есть картинки - эпизоды, даже не кино, а такой проэктор со слайдами - вспышка-затемнение -смена слайда. И сцены выбраны не всегда даже самые "хитовые", иногда даже совсем вымышленные, которые оказываются при этом лучшими в спектакле (самая яркая, на мой взгляд, сцена полудурочной Лизаветы с неким одноногим мещанином - просто непередаваема), а те, что общепризнанно "хитовые" (Соня- Раскольников,"исповедь" Свидригайлова Дуне, Мармеладов-Раскольников ну и т.д.) - не то что идут совсем впроброс, но на них нет стандартного акцента, нажима, и прочего. Некоторые нарочито "обрезаны", не доведены до кульминациии. Из-за этого создается эффект таких "картин жизни" Петербургской бедноты, больше напоминающие недавно прочитанного Крестовского, чем Достоевского, но вместе с тем - это едва ли не лучшая версия ПиН, которую только можно желать. Такой показ внутренего через внешнее. Много бытовых, физиологических деталей, подробностей (одно подробнейшее "отпаривание геморроя" Порфирий Петровичем чего стоит), много иронии и специфического юмора:сам факт того, что Свидригайлова играет кумир женщин - Е. Дятлов уже дает много поводов, а Эренбург его еще и штаны спускать заставляет - ну чисто "работа на публику"))) но Дятлов,кстати, в такой самопародии выглядит достойнейшим образом, и играет замечательно (почему то вспомнился некий подобный прием в Чайке Б-лова, но там он кроме раздражения у меня ничего не вызвал). Другие актеры тоже без претензий. Совсем нестандартный Раскольников у Кирилла Плетнева, не "худой, грязный, неврастеничный", а очень живой, пухленький и веселый. Его терзания выдают только его повышенно нервные реакции на вроде как безобидные вопросы Порфирия (Федор Лавров). А тот в свою очередь - этакий клоун, нелепый и суетящийся, но внутренне игрок и охотник. Ему интересно поймать убийцу, и больше ничего. Хороша Дуня (Ксения Теплова), которая втайне-таки любит (ну или во всяком случае, хочет) Свидригайлова (помню, что была в этом на 100% уверена, читая книжку, и нигде никогда не видела подтверждений. еще одно браво Эренбургу) Но лучше всех Соня - Яны Гладких. Там все сцены с ней безупречны - и с папашей, и с Катериной Ивановной, и финальная, с Раскольниковым, когда он ее убирает в чемодан, и говорит "Отпусти меня". Кстати ,Яна в этот день на поклоны не вышла. А на следующий на сайте написали, что "спектакль отменен из-за болезни актрисы". Надеюсь, там все ттт обойдется. А, ну и последнее по списку, но не по значимости, еще одно мое восторженное "вау" - это желтый-желтый пол и желтые-желтые стены. Когда мы писали, точнее списывали сочинение по ПиН в школе, то самым популярным в сборнике "100 лучших сочинений" было то ли по образ Петербурга,то ли еще что-то в этом духе, но там лейтмотивом были желтые стены 9безнадега.ру) и зеленый платок Сони (типа "надежда"). Зеленого платка не было, было зеленое платье Катерины Ивановны, но вот желтых стен - в избытке. http://aleksandrit-85.livejournal.com/287475.html?style=mine
Marina: ZINA36 пишет: К весне косяком пошли премьеры в московских театрах, одна другой лучше. ZINA36 пишет: сам факт того, что Свидригайлова играет кумир женщин - Е. Дятлов уже дает много поводов, а Эренбург его еще и штаны спускать заставляет - ну чисто "работа на публику"))) но Дятлов,кстати, в такой самопародии выглядит достойнейшим образом, и играет замечательно Похоже, что спектакль получился спорный, вызывающий или восторги или полное неприятие! Актерскую игру Дятлова, во всяком случае, никто не ругает!
полная версия страницы